«Первенцы» Балтийского линейного флота – корабли «доброй пропорции»
(Сокращенное популярное изложение. Полностью опубликовано: Меншиковские чтения – 2009. Материалы чтений. Выпуск 7. СПб., «Историческая иллюстрация». 2010.)
Список русских военных судов с 1668 по 1860 год, подготовленный Ф.Ф. Веселаго, несмотря на свои недостатки, отмеченные самим составителем, до настоящего времени является фундаментальным трудом по истории отечественного флота. К сожалению, сведения о первых четырех линейных кораблях Балтийского флота 50-пушечных «Выборге», «Риге», «Пернове» и оставшемся из-за крушения без названия являются не полными, не содержат размерений, точных дат закладки и спуска на воду, а данные об авторстве их строителей противоречат историческим свидетельствам.
Не лучшим образом освещены эти вопросы в современной научной и научно-популярной литературе и справочных изданиях: искажается проектный и фактический состав вооружения, приписываются низкие мореходные качества и т.д. Отсутствие верных справочных данных о кораблях-«первенцах» сказывается на оценке их роли и места в истории отечественного флота, в развитии и становлении русской школы военно-морского кораблестроения. Как правило, эти вопросы историками либо обходятся молчанием, либо преподносятся с долей негативных домыслов.
В «Истории Отечественного судостроения» раскрыты некоторые обстоятельства проектирования, постройки и ввода в строй первых балтийских линейных кораблей, показана суть реформы корабельной артиллерии 1710–1713 гг. и артиллерийское вооружение 50(54)-пушечных кораблей. Там содержатся не только фактические сведения, но и анализируется проблема формирования русской школы кораблестроения в Петровскую эпоху.
На основе анализа исторических документов, включая вновь выявленные, автор делает попытку показать место балтийских «первенцев» линейного флота в общей цепочке поиска «добрых пропорций» отечественными кораблестроителями. Важно также уточнить воззрения Петра I и его сподвижников на «добрые пропорции» в начальный период создания Балтийского флота, установить истинные размеры и артиллерийское вооружение кораблей типа «Выборг», привести оценки их мореходных и боевых качеств современниками, продемонстрировать самостоятельность отечественной школы кораблестроения в сравнении с европейскими достижениями.
1. Поиск «добрых пропорций».
Кажется, уже не требует дополнительного исследования вопрос о времени и причинах возникновения нового типа военного судна – парусного линейного корабля. Линейная тактика ведения боя парусными судами, постепенно упрочившаяся к концу XVII столетия в качестве основного тактического приёма, неизбежно вызвала стремление иметь в составе военного флота специальное средство его применения – линейные корабли. В то же время боевой порядок «линии баталии» неизбежно потребовал каким-то образом упорядочить оставшееся в наследство от предшествующих времён большое разнообразие «воинских» кораблей. Первоначальное упорядочивание и разграничение на группы (классы, ранги) происходило по количеству артиллерии на борту корабля. Затем, по мере накопления боевого и эксплуатационного опыта, все более детализировались и регламентировались требования не только к штатному составу рангов, качеству рангов, но и внутри каждого ранга.
Понимание взаимосвязи между физическими параметрами морской артиллерии (калибр, вес, длина пушек, их количество по декам) и главными (базовыми) параметрами корабля (по-иному, размерениями) к концу XVII в. уже существовало. Осознавалась и необходимость обеспечить необходимые мореходные качества при заданных характеристиках: размеры корпуса, артиллерийское вооружение и предполагаемый район эксплуатации. Эмпирически найденные приемлемые соотношения между всеми характеристиками и требованиями к кораблю становились «добрыми пропорциями» и закреплялись в регламентах и штатах всех ведущих морских государств.
Великое посольство 1697–1698 гг., предпринятое Петром I, совпало по времени с периодом, когда европейское кораблестроение пыталось разрешить потребности линейной тактики. Русские ученики окунулись в бурлящий круговорот различных взглядов и мнений на способы достижения «добрых пропорций». Первоочередной (среди главных) задачей Великого посольства, исходя из смысла собственноручного наказа Петра I, была сугубо практическая – найм специалистов и закупка предметов снабжения и материалов, отсутствующих в России, для создания военно-морского флота из 15 фрегатов или 10 линейных кораблей. Можно далее предположить, что и целью обучения отдельной группы волонтёров во главе с Петром I являлось более конкретное дело, чем получение общих знаний о кораблестроении: подготовиться к самостоятельному строительству линейного корабля для Азовского флота, начиная от разработки проекта и заканчивая отработкой технических вопросов непосредственного строительства. Думается, что эта задача не была документально сформулирована только потому, что её Пётр I возложил на самого себя. В пользу подобного предположения говорит последовательность обучения кораблестроительным наукам, понятное раздражение основного «ученика» от неполноты обучения в Голландии (строить научили, а как проектировать не сказали – только «одни принципии»). О том же свидетельствует неожиданная, по сути сугубо инженерно-конструкторская, переписка царя из Англии с фактически исполнявшим должность адмиралтейца (главы Адмиралтейства в Воронеже) окольничим А.П. Протасьевым, целью которой было выяснить очень узкий вопрос – каким образом уменьшена осадка азовских кораблей и чем это чревато для мореходности. Часть переписки (ответ Протасьева) опубликована С.И.Елагиным в Приложениях к своему труду История русского флота. Период Азовский: «…А что сумневатися благоволит милость ваша, которые корабли имеют на себе 50 пушек, обыкновенно в воде ходят 15 и 16 фут, а наши только 10, и чтоб не были валки, и я того бытии не чаю, для того что которые ходят в 15 и в 16 фут, мню их бытии остродонны, а наши делают плоскодонны, и оттого в воде ходом мельче, только того опасаюсь, будут ли на парусном ходу резвостью удобны…». Возможно, что «4 сундука с моделями», не дающие покоя нынешним музейным работникам, вывезенные из Англии в Архангельск, есть не что иное, как заранее подготовленные строительные шаблоны («модели» в терминах того времени) деталей корабля, а не модели (макеты) каких-то кораблей в современном понимании. В пользу этого предположения говорят также главные размерения «Гото Предестинации», которая была заложена сразу же после возвращения из Европы.
Первый линейный корабль русской кораблестроительной школы имел следующие основные характеристики. Длина по нижней палубе 118 футов, ширина без обшивки 31 фут, глубина в трюме (интрюм) 9 футов 9 английских дюймов. Вооружение 58 пушек (Пётр I считал корабль 60-пушечным): 26 12-, 24 6-, 8 3-фунтовых. Пропорции: «длина к ширине» – 3,8, «ширина к интрюму» – 3,18.
Причины выбора Петром I как главным проектантом для линейного корабля подобных скромных размеров выпали из поля зрения исследователей. Необходимость осмысления этого шага особенно очевидна в связи с тем, что строительство шло одновременно с постройкой О. Наем 58-пушечного корабля «Черепаха» с более внушительными размерениями. Представляется, что свой выбор монарх сделал далеко не случайно. Тип английского 118-футового корабля, ведущий своё начало от 34(36)-пушечных фрегатов первой половины XVII века, в результате перестроек и усиления вооружения до 46(54) пушек, к концу века превратился в самый малый линейный корабль 4 ранга. Несколько таких кораблей находились в перестройке на верфях в Англии примерно в то же время, когда там пребывали русские волонтеры. При этом два из этой серии кораблей перестраивал ведущий английский корабел Ф. Хардинг, подмастерьем у которого работал Р. Броун. Допустимо, что выбор Петра I произошёл не без влияния последнего. Ответ А.П. Протасьева точно зафиксировал глубину интрюма у 50-пушечных кораблей – 15–16 футов, то есть как раз такую, которая была у большинства английских кораблей этого типа в тот период. Видимо, возникновение переписки с А.П. Протасьевым объясняется трудностями адаптации английской методологии конструирования корабля геометрическим способом к потребностям донского водного бассейна. Петра I подвигло на выбор прототипа в виде самого малого линейного корабля то, что у этого типа корабля было достаточно лишь уменьшить интрюм примерно на шестую часть – 2 с небольшим фута.
Оценка самим Петром I своего первого корабля была скромной, скрывающей неудовлетворенность результатом: «…корабль же «Божие Предведение» именованный, какой есть препорции, крепости и удобства, нам писать и разсуждать невозможно, понеже нашего есть размера и труда, и того для полагаем на разсуждение». По сравнению с предыдущей похвалой О. Наю за «добрые пропорции» его корабля «Черепаха», оценка своего труда монархом носит печать разительного контраста.
8 марта 1703 года в Воронеже был заложен ещё один корабль, спроектированный Петром I «Ластка» («Быстрая ластовица», «Швал»). Сравнение её размерений с таковыми у «Гото Предестинации» выявляет, что «Ластка» есть не что иное, как улучшенный проект «Гото Предестинации». Сохранив прежнюю длину по палубе в 118 футов, Пётр I увеличил ширину корабля до 32 футов 7 дюймов и глубину интрюма до 10 футов 10 дюймов. Точная кратность прибавки относительно размерений «Предестинации» (пятая часть от ширины и девятая часть от глубины интрюма) является несомненным подтверждением их намеренности. Одновременно был уменьшен количественный (до 54 пушек) и качественный (весовой) состав артиллерийского вооружения: 18 12-, 20 4-, 8 3-, 8 2-фунтовых пушек. Полученные при этом базовые пропорции: «длина к ширине» 3,62 и «ширина к глубине» 3,0, показались строителям, царю и его помощнику Ф.М. Скляеву удачными, что и подтвердилось во время плаваний 1710 г. у Таганрога. Во всяком случае, пропорции «Ластки» монарх уже не стеснялся называть «добрыми», о чём будет сказано ниже.
2. Линейный корабль для Балтийского флота.
Последовательность действий царя Петра I по созданию Балтийского флота, прослеживаемая по его указам и принимаемым кораблестроительным программам, показывает понимание русским государем основных целей, принципов и способов ведения морской войны.
Выполнение первой кораблестроительной программы (1703) к концу 1707 г. позволило иметь качественно и количественно сбалансированный флот, способный успешно защитить территориальные завоевания в устье Невы и передовые позиции: остров Котлин и форт Кроншлот от нападения морских сил противника, а кроме того, осуществить поддержку собственных сухопутных сил при атаках противника с суши во всем невском бассейне, обеспечить бесперебойность водных коммуникаций в акватории Невы и Ладожского озера. После того, как стало ясно, что шведские корабли не в состоянии уже прорваться к невскому устью и вернуть ставший стратегически важным пунктом остров Котлин, стратегия ведения Северной войны на море изменилась. Теперь от русской стороны требовалось вступить в борьбу за обладание Балтийским морем, либо его частью, Финским заливом, как важнейшей транспортной коммуникацией противника. Без линейных кораблей, основы флота открытого моря, вести такую борьбу было бы не возможно. Поэтому в октябре – ноябре 1707 г. принимается новая обширная кораблестроительная программа создания Балтийского флота из 27 линейных кораблей, шести 32-пушечных фрегатов и шести 18-пушечных шняв.
В 1707 г. корабельный мастер Р. Броун получил от Петра I чертёж 50-пушечного корабля и вернулся в Лодейное поле для окончания прежних задач и для организации подготовительных работ по строительству крупного корабля. Заготовка дубового леса была возложена на Л. Верещагина. Вплоть до лета следующего 1708 г. лес заготавливался и вывозился к будущим местам строительства. Наконец, 19 июля 1708 г. «…великий государь указал в Новой Ладоге строить вновь 2 корабля из дубоваго лесу, который лес готовил Лукьян Верещагин, и для того строения послать от адмиралтейства корабельнаго дела мастера иноземца Рыцаря Броуна, да корабельнаго ж ученика Гаврило Меншикова…». В период 9 - 16 августа 1708 г. Р. Броун и Г.А. Меншиков заложили на Новоладожской верфи первый из целой серии балтийских кораблей 50-пушечного ранга, впоследствии получивший название «Выборг».
В 1708 г. работы в Новой Ладоге проинспектировал Ф.М.Скляев. 26 октября 1708 г. он написал царю о том, как обстоят дела со строительством новоладожского 50-пушечного корабля. Оказалось, что после закладки килевых штук, установки штевней и набора флортимберсов, дело остановилось из-за отсутствия заготовок необходимой величины для полного формирования шпангоутов. Р. Броун предполагал, что шпангоуты будут состоять из семи деталей, но такого размера заготовок не нашлось, поэтому Ф.М. Скляев предложил делать шпангоуты из девяти или одиннадцати штук. В результате обсуждения было решено шпангоуты делать из девяти штук дерева, что следовало распространить на остальные корабли серии. Для этого потребовалась дополнительная заготовка леса. В районе Новой Ладоги и Олонца весь подходящий лес уже был использован, а до Старой Руссы, где Л.А. Верещагин отыскал подходящие деревья, было далеко, поэтому лес решено было возить из-под Новгорода.
Другая проблема, о которой Ф.М. Скляев написал монарху 17 ноября 1708 г., касалась уточнения длины заложенного корабля: «…Броун очень сумневаетца о том текене (чертеже; курсив наш. – А.И.), с каторава они зачали в Ладоге делать. Сказывает, гораздо кароток (курсив наш. – А.И.). Я ныне ис тех адин (чертёж. – А.И.) послал – изволите со временем посмотрить, как лучши, не изволишь ли длины прибавить (курсив наш. – А.И.), пока форштевенов не поставлено, только одна передняя штука…».
В начале декабря 1708 г. Пётр I пишет Ф.М. Скляеву: «Письмо твое купно с текенами мне дошло, на которое ответствую, что тот текень доброй препорции, которой я дал Броуну и сходен с «Ласткою» (курсив наш. – А.И.) (которая уже пробована). А что ты применяешь английской карабль, который ты видел и текен прислал, правда, уже оной карабль да глубже, ибо три фута и 4 дуйма ниже от воды, неже в воде, а Броунов три дуйма выше, неже в воде; однако же, ежели похочете, можно фута три или по нужде четыре прибавить в длину (курсив наш. – А.И.)…».
Необходимо отметить, что в печатном тексте Писем и бумаг императора Петра Великого: «сходен с Лизеткою». Это является ошибкой расшифровки почерка, так как 16-пушечная шнява «Лизетка» никоим образом не может быть «сходна» с 50-пушечным кораблем, о котором идёт речь в переписке. Ошибка могла возникнуть из-за того, что в письмах этого же периода часто упоминается название «Лизетки», строительство которой на Олонецкой верфи началось в 1708 г. В примечании к письму составителями отмечено, что его текст взят не из подлинника, написанного самим Петром I, а из канцелярской записи в «Тетради записной указам 1708 года». Это увеличивает вероятность неверного прочтения текста канцеляристом. Подобного рода ошибки и описки являются довольно частыми.
Из содержания последних двух писем становится понятно, что автором проекта 50-пушечного корабля («Выборг») был Пётр I, принявший для него признанные «добрыми» пропорции воронежского корабля «Ластка». Этот корабль был спроектирован самим царём и находился в высокой степени готовности.
Здесь следует сделать необходимое отступление для более полного разъяснения смысла «доброй препорции». Первая самостоятельная разработка проекта линейного корабля, его постройка и наблюдение за поведением на воде, каковым стала 58-пушечная «Гото Предестинация» (построена в 1698–1700 гг., перестроена в 1705 г.), дали неоценимый практический опыт для понимания Петром I взаимосвязи между размерами корабля и его эксплуатационными характеристиками. Он, несомненно, был учтён при проектировании и строительстве следующего корабля – 54-пушечной «Ластки» (заложен в 1703 г. и до 1709 г. сохранялся на стапеле в готовом виде). Полученная при этом пропорция отношения длины к ширине L/B = 3,62, а не числовые размерения корабля, как первоначально могло бы показаться, по Петру I – «добрая препорция», была им использована при проектировании линейного корабля для Балтийского флота. В основе английской методологии (по-другому, расчётного алгоритма) построения теоретического чертежа (проектирования) лежит определение главных (базовых) размерений и прежде всего ширины корабля, которая функционально взаимосвязана с конструктивно-геометрическими параметрами предполагаемых пушек калибра. Длина корабля по нижней палубе, в качестве второго базового показателя, определялась существующими требованиями к количеству и параметрам пушечных окон для планируемого калибра пушек. При этом оба базовых размера, длина и ширина, должны были находиться в определённом соотношении между собой, той самой «доброй препорции».
Какие пушки планировал установить Пётр I на спроектированный корабль своего проекта и как этот выбор должен был сказаться на его главных размерениях?
Ответ на этот вопрос содержится в «Росписи Балтийского флота в нынешнею компанию», подготовленной Петром I для датского посла Ю. Юля в феврале 1710 г. в намерении согласовать действия датского и русского флотов: «… на каждом по пятидесят по четыре пушки: исподние по колибру осмнатцатьфунтовые; верхние – осми – на фордеке и баке – четырефунтовые…». Отметим, что в этом же 1710 г. мастер Выбе Геренс получил от царя пропорции для строительства в Архангельске трёх кораблей, в которых отмечено: «…пушек в ысподней палубе по 12, а на верхней по 11, на фордеке по 4 на стороне, итого будет всех 54 пушки… дабы 18-фунтовые пушки могли поднять на исподней палубе…». Сходство очевидное, поэтому следует предположить, что главные размерения архангельских и балтийских кораблей также должны быть схожими. Уже указанной «Препорцией» царь предписал Выбе Геренсу длину по нижней палубе 127 английских ф. и ширину 35 ф. – опять то же самое соотношение L/B = 3,62, которое наблюдается у «Ластки», «добрая препорция» которой положена в основу выданного Р. Броуну в 1707 г. чертежа. Особо следует отметить, что свои пропорции для архангельских кораблей царь составил ещё до прибытия хотя бы одного выстроенного корабля с Ладоги. Уже 20 марта 1710 г. Пётр I даёт указание архангелогородскому губернатору П.А. Голицыну заготавливать леса на два 54-пушечных корабля по приложенной к письму пропорции.
Совпадение главной пропорции не является случайным. В декабре 1710 г. царь отправляет свои замечания на присланные из Воронежа проекты 48-пушечных кораблей (50-пушечный ранг) Р. Козенса и О. Ная. В них монарх указывает длину по нижней палубе: «126, или лучше 127 футов от шпунанга до шпунанга». Пропорции и вооружение для этих воронежских кораблей Пётр I собственноручно разработал ещё в мае 1709 г.: длина 126 ф., ширина 35–36 ф.; на нижней палубе пушки 18-фунтовые, на верхней палубе 8-фунтовые. Пропорция та же самая: 3,62!
Таким образом, в рассматриваемый период, под «доброй препорцией» балтийского корабля царь как проектировщик кораблей однозначно должен был подразумевать длину по палубе в пределах 127 ф. и ширину около 35 ф.
Вернёмся к декабрьскому 1708 г. ответу государя на письмо Ф.М. Скляева и зададимся рядом вопросов. Во-первых, почему, несмотря на столь убедительно показанные представления Петра I о «добрых препорциях», он нашёл возможным согласиться на увеличение длины корабля своего проекта на «три или по нужде четыре» фута и как это увеличение могло сказаться на главных размерах? Во-вторых, почему броуновское предложение по увеличению длины по сравнению с предполагаемой выбранной пропорцией не нашло отражения ни в архангелогородских кораблях, ни в замечаниях по азовским кораблям, ведь пропорция у них осталась прежней, следовательно, и длина по палубе? В-третьих, почему Р. Броун высказал своё «сумнение» в длине корабля не в то время, когда получал чертёж Петра I, а много позже, почти через год, когда строительство уже велось полным ходом?
Представляется, что ситуация здесь намного тоньше, чем это кажется на первый взгляд. Пониманию того, что же на самом деле могло произойти, помог комплекс артефактов, образовавшийся в результате поисков автором материалов по последнему, реализованному при жизни, проекту Петра I, шняве «Фаворитка» 1723 г. постройки. Сопоставив ряд исторических свидетельств и ранее не публиковавшихся подлинных документов, был атрибутирован и идентифицирован чертёж из коллекции документов царя, как чертёж шнявы «Фаворитка», выполненный лично Петром I. В 2009 г. в коллекции Центрального военно-морского музея удалось выявить «половинчатую модель на доске» этой шнявы. Тем самым стало возможным провести сравнение модели и чертежа шнявы. Рассматривая и анализируя графические построения петровского чертежа, автор обнаружил, что общая длина шнявы по перпендикулярам на чертеже составляет 70 ф. 3 д., тогда как царь предписывал Г.А. Меншикову, по запросу последнего, длину в 71 ф. Этот же размер, 71 ф., имеет и музейная полумодель шнявы. Тщательное обследование чертежа выявило допущенную Петром I ошибку в расстановке теоретических шпангоутов. Размечая шпангоуты циркулем, император для одного шпангоута ошибочно установил ножку циркуля чуть ближе, чем следовало, вероятнее всего, механически перепутав множественные проколы в бумаге чертежа. Ошибка составила для шнявы 8,5 дюймов. Не удивительно, что Г.А. Меншиков, видимо, заметив эту погрешность, запросил разъяснений, но сделал это весьма тактично, сославшись на отсутствие масштабной линейки на петровском чертеже. Получив от царя подтверждение, что длина шнявы 71 фут, чертеж был переделан учеником Г.А. Меншикова, Захаром Климовым и показан Петру, который «весьма хвалил». Видимо, тогда же или несколько позже была выполнена и модель, так как в отличие от чертежа, на ней имеется декоративно-художественное убранство и дополнительные строительные детали.
Следовательно, вполне допустимо, по аналогии с петровским чертежом «Фаворитки», предположить, что выданный Р. Броуну в 1707 г. чертёж линейного корабля имел какую-то погрешность в длине как следствие небрежности в графических построениях, допущенных Петром I. Эту погрешность при визуальном осмотре в обсуждении с Р.Броуном, а такое обсуждение, зная вводимую Петром практику коллегиальности корабельных мастеров в принятии проектов, должно было состояться, сразу не заметили, согласившись с заложенными «добрыми пропорциями». Однако, когда Р. Броун начал переносить чертёж Петра I на стапель в натуральную величину, он заметил эту оплошность, потому что работал в той же методологии, в какой выполнялся чертёж на бумаге и знал заявленные монархом пропорции корабля. Естественно, указать царю прямо, что тот ошибся, ни Р. Броун, ни приехавший на подмогу Ф.М. Скляев, как, впрочем, и Г.А. Меншиков в более позднее время, не могли, поэтому ими тактично была выбрана формула «сумнения» и предложение прибавить по царскому усмотрению 3–4 фута. Думаю, что Петр I, посмотрев в присланные «приправленные» чертежи, сразу же заметил свою погрешность и оценил тактичность своих подданных. Вот почему он, обычно твёрдый в своих теоретических воззрениях, подтвердив, что пропорции должны быть как у «Ластки», то есть 3,62, разрешил прибавить к чертежу 3, в крайнем случае, 4 фута длины. Видимо, царская ошибка была где-то в этих пределах.
Анализ вышеприведённых двух писем и высказанная гипотеза о погрешности чертежа Петра I так и остались бы общим рассуждением, если бы не находка документа, полностью им соответствующего.
3. Атрибуция и идентификация чертежа корабля.
Среди личных бумаг Петра I, сохраняющихся в Библиотеке Российской Академии Наук выявлен чертёж 50-пушечного корабля, по результатам атрибуции и идентификации полностью соответствующий выше высказанной гипотезе. Методика научного исследования в настоящей публикации опущена, как не представляющая интереса для широкой общественности. Промежуточные выводы сохранены.
Сравнительная таблица даёт возможность более полно представить читателям описание чертежа, выполненного Петром I.
|
Параметр сравнения |
Чертёж |
Воронеж |
Выбе
|
Регламент |
| Еденица измерения | Фут/Дюйм | Фут/Дюйм | Фут/Дюйм | Фут/Дюйм |
|
Длина по нижней палубе | 124 | 118 | 127 | 143 |
| Ширина без обшивки | 35 | 31 / 32.7 | 35 | 38 |
| Глубина интрюма | 14 | 9-9 / 10.10 | 15 | 16.6 |
| Пропорции: | ||||
| Длина к ширине (L/B) | 3,54 | 3,8 / 3,62 | 3,62 | 3,76 |
| Ширина к глубине интрюма (B/H) | 2,5 | 3,18 / 3,0 | 2,33 | 2,3 |
| Пушечные порты: | ||||
| нижняя палуба | 12
(3.0 х 2.7) | 13 / 12 | 12 18-ф. | 11 18-ф.
(3.4 х 2.8) |
| верхняя палуба | 11
(2.5 х 2.0) | 12 / 11 | 11 8-ф. | 12 8-ф.
(2.7 х 2.3) |
| надстройки | 4 | 4 / 4 | 4 4-ф. | 5 4-ф. |
| Между портами нижней палубы | 6.10 | - | - | 8.0 |
| Высота порта «от воды» | 4.8 | - | 5.5 | 5.4 |
| Высота между палуб | 6.6 | - | 7.0 | 7.0 |
| Осадка на миделе | 13.8 (9) | (10 голл.футов) | 14.6 | - |
| Ширина флора | 11.8
(1/3 В) | - |
11.8
| 1/3 В |
| Ширина гек-балка | 21 (3/5 В) | - | 21 (3/5 В) | 2/3 – 3/5 В |
| Уклон топтимберсов на сторону | 3.5 (1/5 В) | - | - | 1/5 В |
Примечание:
-
Сведения в столбце «Чертёж» получены в результате обмера исследуемого чертежа, глубина интрюма вычислена с учётом погиби бимсов на мидельшпангоуте в 6 дюймов. Масштаб чертежа 1/6 дюйма за 1 фут (современный вид 1:72 н. в.)
-
В столбце «Воронеж» показаны данные «Гото Предестинации» (в числителе) и «Ластки» (в знаменателе), заимствованные из трудов С.И. Елагина по Азовскому флоту.
-
В столбце «Геренс» публикуются обнаруженные П.А. Кротовым «Пропорции», направленные Петром I в Архангельск в 1710 г.
-
В столбце «Регламент» показаны данные Регламента 1723 г., собранные по публикациям В.Г. Крайнюкова и П.А. Кротова. Количество пушек верхней палубы и надстройки заимствованы из документов РГА ВМФ о вооружении регламентного 54-пушечного корабля «Нептунус» (1736), причём на нижней палубе устанавливалось 20 18-фунтовых пушек, а окон было 11 на стороне.
|
|
|
Результаты сравнения показывают, что своими параметрами корабль на чертеже занимает промежуточное положение между «Ласткой» (1703 г. закладки) и пропорциями кораблей Выбе Геренса (1710), тем самым чертёж может датироваться не ранее 1703 г. и не позже 1710 г. Осмотр чертежа корабля показывает несомненное сходство его архитектуры с известным изображением «Гото Предестинации», выполненным П. Бергманом (из собрания ЦВММ). Наблюдается архитектурное сходство гакаборта на чертеже с гакабортом на проектном чертеже декоративного убранства «Ластки», который был выполнен Ф.М. Скляевым в 1705 г. На чертеже показан корабль русской школы, имеющий признаки развития от «Ластки» к архангелогородским 50-пушечного ранга. Сравнение этого чертежа с чертежем «Фаворитки» показало сходство обоих чертежей в манере исполнения, присущей Петру I.
|
|
2. Ф.М. Скляев. 54-пушечный воинский корабль «Ластка». |
Таким образом, несомненно, что чертёж принадлежит самому Петру I и находится во временном промежутке, совпадающем со временем проектирования и строительства первых 50-пушечных линейных кораблей, а своей архитектурой имеет сходство с «Гото Предестинацией» и «Ласткой», но при более внушительных размерениях корпуса.
Ещё раз вернёмся к декабрьскому 1708 г. письму Петра I и выделим одну подробность чертежа: «…а Броунов три дуйма выше, неже в воде…». Эта особенность обнаруживается на исследуемом чертеже. На мидель-шпангоуте (вид «Сбоку») имеется зафиксированная проколом точка ватерлинии, которая находится на высоте от нижней грани киля 59 мм (13.8 ½ фут), а от верхней грани планширя 60 мм (13.11 ½ фут). Таким образом, надводный борт выше подводной части корпуса на 3 дюйма в масштабе чертежа, что даёт основание идентифицировать чертёж в качестве чертежа корабля 50-пушечного ранга «Выборг».
Присутствует на чертеже и обоснование сделанной Петром I ошибки в графических построениях, причём ошибка практически та же самая, что выявлена на чертеже шнявы «Фаворитка» – в предварительной расстановке линий теоретической сетки. В носовой части корабля просматривается перпендикуляр по внешней грани форштевня, причём карандашом и так небрежно, что не соблюдена его перпендикулярность, а в кормовой части нанесённый перпендикуляр практически стёрт. Его ещё видно, но он ведёт «в никуда», то есть не привязан ни к одной принятой детали ахтерштевня. Расстояние между перпендикулярами ровно127 футов! Видимо, нанеся предварительно габариты будущего чертежа, проектант либо прервал работу, либо по свойственной ему небрежности, просто запамятовал, что выставленные габариты (перпендикуляры) должны показывать длину корабля по палубе. Выполнив чертеж, погрешность, которая составила всего 13 мм в масштабе чертежа, он не заметил, как не заметил её и Р.Броун, а заложенные корабли получили длину на 3 фута меньше от заявленной царём пропорции.
В результате проведённого исследования стало возможным идентифицировать найденный чертёж как эскизный (черновой) проект 50-пушечного линейного корабля «Выборг», выполненный Петром I в 1707 г.
|
|
3. 54-пушечный линейный корабль «Выборг». |
4. Строительство и вооружение.
В январе 1709 г. адмиралтеец А.В. Кикин сообщил о задержке с закладкой Р. Броуном второго корабля в Новой Ладоге («Рига») из-за «негодности» заготовленных Л.А. Верещагиным «по лекалам» дубовых деталей. Пришлось вновь заготавливать около 700 штук дубового дерева. К январю 1709 г. шпангоуты на первом корабле («Выборг») были уже набраны из девяти штук дерева, чертёж которым Ф.М. Скляев послал в письме царю.
Одновременно с будущим «Выборгом» на Олонецкой верфи, осенью1708 г. корабельный мастер Р. Бент заложил два корабля того же ранга: «Пернов» и оставшийся без названия. По упоминавшемуся выше сообщению А.В. Кикина в январе 1709 г. на этих кораблях уже были уложены кили, поставлены ахтерштевни и устанавливались флортимберсы, многие детали были подготовлены к установке. В том же сообщении А.В. Кикина проясняется вопрос и с размерами новоладожских и олонецких 50-пушечных кораблей: «…письмо Вашего Величества у г. Скляева я видел, в котором повелено, дабы прибавить длины у кораблей фута 3 и 4, и о сем в Ладогу к мастеру Броуну написал, когда будет закладывать у другого корабля киль, дабы прибавил длины фута 3 или 4, а прочие все велел делать по прежней пропорции, понеже оные заложены…».
Второй новоладожский корабль (будущий «Рига») был заложен Р. Броуном в начале 1709 г. Согласие Петра I увеличить длину подоспело только для этого корабля. Следует отметить, что все четыре корабля: будущие «Выборг», «Рига», «Пернов» и оставшийся без названия, – строились с применением дубового леса только на основные несущие конструкции и соснового леса на внутренние подкрепления и обшивку.
Таким образом, изучение деловой переписки и выявление ошибки в письме Петра I, проведенные атрибуция и идентификация чертежа из коллекции Библиотеки Российской академии наук позволяют со всей уверенностью утверждать, что первые 50(54)-пушечные корабли Балтийского флота «Выборг», «Пернов» и без названия имели длину по палубе 124 ф., ширину без досок 35 ф. и глубину интрюма 14 ф. Корабль же «Рига» при сохранении тех же ширины и глубины имел длину по палубе 127 ф. Расстояние между палубами было 6 ф. 6 д., отстояние пушечного порта от воды – 4 ф. 8 д. Проектное артиллерийское вооружение: 54 пушки 18-, 8- и 4-фунтового калибров.
Признанные царём удачными, пропорции 50-пушечного корабля практически без изменений были заложены в три архангелогородских корабля того же ранга, строительство которых было поручено Выбе Геренсу в 1710 г. Изменения коснулись только увеличения высотных характеристик: межпалубного пространства до 7 ф., отстояния нижнего пушечного порта от воды до 5 с половиной футов. С этими показателями связаны и увеличение глубины интрюма и осадки на мидель-шпангоуте. Все остальные характеристики остались прежними. Выбе Геренсу поручалось по указанным пропорциям самостоятельно разработать чертежи. Здесь в полной мере проявился прагматичный подход Петра I. Выбе Геренс, который владел голландской технологией строительства, в отличие от английской технологии, вводимой на Балтике и требующей дорогостоящих дополнительных подготовительных стапельных работ на плазе с вычерчиванием теории корабля в натуральную величину, мог обойтись без них в неподготовленном для этого Архангельске. Кроме того, возможно, сыграла свою роль в принятии этого решения возможность в дальнейшем сравнить две школы в одном проекте, в одной корабельной пропорции. Во всяком случае, сведения о кое-каких переделках на архангелогородских кораблях после прибытия их на Балтику сохранились.
Сравнительная таблица основных размерений русских кораблей типа «Выборг» с соответствующими классами европейских школ наглядно показывает, что первая группа линейных 50-пушечных кораблей русского проекта по своим характеристикам не уступала общеевропейским тенденциям, а по ряду показателей (высотные параметры, отстояние порта от воды и калибр артиллерии) несколько их опережала. Во всяком случае, вооружение английских кораблей 50-пушечного ранга 18-фунтовой артиллерией на нижней палубе и 9-фунтовой на верхней палубе с одновременным увеличением длины самих кораблей (до 135–140 ф.) началось с 1714 г. и было закреплено Артиллерийским регламентом 1716 года.
| Параметры кораблей |
Проект «Выборга»
| Проект
архангело- городских Выбе Геренса 1710 г. | Английский
50-пушечный корабль по регламенту 1690–1693 гг. | Английский
50-пушечный корабль по регламенту 1706 г. |
Голландский
|
| Еденица измерения | Фут/Дюйм | Фут/Дюйм | Фут/Дюйм | Фут/Дюйм | Фут/Дюйм |
| Длина по палубе | 127 (124) | 127 | 123 | 130 | 130 |
| Ширина | 35 | 35 | 33.6 | 35 | 37.2 |
| Глубина | 14 | 15 | 13.6 | 14 | 14.10 |
| Высота палубы | 6.8 | 7.0 | - | 6.5 | - |
| Высота портов от воды | 4.6 | 5.6 | - | 4.6 | - |
| Вооружение: | 54 | 54 | 48 (50) | 50 | 52 |
| Нижняя палуба | 24 18-ф. | 24 18-ф. | 20 12-ф | 22 18-ф. | - |
| Верхняя палуба | 22 8-ф. | 22 8-ф.. | 20(22) 6-ф. | 22 9-ф. | - |
| Надстройки | 8 4-ф. | 8 4-ф. | 8 6-ф. | 6 6-ф. | - |
Примечание:
-
Длина проекта «Выборга» указана без «ошибки» Петра I; в скобках показана фактической длина для «Выборга» и «Пернова».
-
Вооружение русских кораблей указано проектное, фактическое будет описано ниже.
-
Размеры и вооружение английских кораблей 50-пушечного ранга заимствованы из книг: Winfield R. The 50-Gun Ship. 2001. P. 71 (Регламент 1706 года). См. Также: Lavery B. The Ship of the Line. Conway. Vol. I. Артиллерия 123-футовой группы кораблей показано по штатам 1703 г., причём из 8 пушек на надстройках две были погонными на полубаке. До Артиллерийского регламента 1716 г. только редкие английские корабли рассматриваемого ранга несли на нижней палубе кулеврины (18-фунтовые) и совершенно отдельные даже 24-фунтовые пушки, но это было исключение из правил. В столбце «1706 г.» вооружение английских кораблей показано с некоторым «забеганием вперёд» по Артиллерийскому регламенту 1716 г.; до этого действовали положения Артиллерийского регламента 1703 г. (см. предыдущий столбец).
-
Размеры голландского корабля заимствованы из Книги: Roberts D.H. 18th Century Shipbuilding. 1992. Таблица на с. 338 отражает размеры голландского корабля 1710 г. постройки, пересчитанные автором в английские футы. Длина корабля указана по голландской методике, то есть «по штевням», по палубе будет несколько меньше.
Сведений о фактическом артиллерийском вооружении трёх линейных первенцев в 1710–1712 гг. пока не обнаружено. Документы за последующий период показывают, что штатного вооружения, которое было указано Петром I в «Росписи» 1710 г., вручённой датскому послу Ю. Юлю (см. выше), эти корабли никогда не имели. Росписями 1713 г. зафиксировано первоначально на «Выборге» 48 пушек (20 12-, 20 6-, 8 3-фунтовых) и на «Риге» 46 пушек (тех же калибров), затем по 50 пушек на всех трёх кораблях. В 1714 г. «Рига» и «Пернов» несли по 52 пушки, а в 1715 г. – 50 пушек: 20 18-, 20 8- и 10 4-фунтовых, что отразило состоявшееся перевооружение флота пушками «новой инвенции» – тонкостенной пропорции. К 1718 г. «Рига», последний из «первенцев» корабль, имел на вооружении 48 пушек.
Архангелогородские корабли постройки 1713 г. «Рафаил», «Гавриил» и «Михаил» изначально имели штатное, предусмотренное проектом вооружение: 22 18-, 22 8-, 8 4-фунтовых пушек, всего 52 орудия (носовые порты нижней палубы традиционно заполнялись пушками при крайней необходимости).
В личных бумагах Петра I, имеется датированный 6 июля 1716 г. документ, озаглавленный «Описание число пушком, калиберу, длине и весу аглецкой меры, так же и весу разных рангов караблей, которыя положена при собрании флаг-афицеров и потом опробована Его Величеством коралем Великобританским и в действо произведена июля 6 дня 1716 году». Это «Описание» отражает Артиллерийский регламент 1716 г., согласно которому английские 50-пушечные корабли должны иметь 22 18-, 22 9-, 6 6-фунтовых пушки. Таким образом, заложенное проектное, а к 1713 г. фактическое вооружение русских кораблей 50-пушечного ранга несколько опережало европейские тенденции.
5. «Первенцы» в боевых действиях.
Действия Балтийского флота в мае 1710 г., вошедшие в историю как «Ледовый поход», по обеспечению доставки подкреплений для войск, осаждавших Выборг, ещё раз со всей очевидностью продемонстрировали, что без содействия морских сил штурмовать и удерживать приморские крепости противника практически не возможно. Тогда в наибольшей степени были использованы создавшаяся обстановка в конкретной точке морского театра военных действий – между островом Котлин и Выборгским заливом. Сначала прочный лёд позволил осуществить пешую переброску войск под Выборг. Войска сразу же приступили к осаде. Потом опоздание ежегодно блокировавшей Котлин шведской эскадры позволило создать временное морское преобладание между Котлиным и Выборгом и перевезти морем дополнительные силы и осадную артиллерию. Тем самым удалось лишить противника важного опорного пункта базирования блокирующих эскадр (Выборг) и преградить шведам сухопутное направление на Санкт-Петербург. Появившаяся к концу мая 1710 г. достаточно сильная для этих вод шведская эскадра (вице-адмирал К. Крюйс сообщал о 8 линейных кораблях и 5 фрегатах, а всего 19 вымпелов) одним своим присутствием заставила усомниться в возможности удержания за собой не только Выборга, но и в успешности русского наступления в Прибалтике. Видимо, в какой-то момент созерцание свободно крейсирующей эскадры Г. Ватранга, с которой вступить в противоборство эскадра русских фрегатов и шняв, конечно же, не могла, вызвало вспышку государева раздражения и вполне понятной обеспокоенности. Одновременно, 3 июня 1710 г. на Олонецкую верфь Г.А. Меншикову и в Новую Ладогу Р. Броуну и Ф.С. Салтыкову были отправлены гневные указы о немедленном окончании строительства линейных кораблей с обещанием выпороть «господина подпорутчика» (Г.А. Меншикова), а со вторых «впредь взыскать», если они замешкаются в работе.
23 июня 1710 г. в рядах Преображенского полка прямо из-под взятого Выборга, Пётр I торжественно вступил в Санкт-Петербург. Велико же было его ликование, когда «того же дня ввечеру карабль из Ладоги с Синявиным сюда пришел, которой зело изрядно зделан…». Естественно, что первый корабль, пришедший из Новой Ладоги, тут же получил название «Выборг» в память об одержанной с большими трудностями победе.
Второй корабль серии будущий «Пернов», построенный на Олонецкой верфи, привёл в Санкт-Петербург Г.А. Меншиков 3 июля 1710 г. Соответственно он был спущен на воду во второй половине июня. Третий корабль серии «Рига» был спущен в Новой Ладоге 1 июля, а прибыл в Санкт-Петербург 11 июля 1710 г. Последнему, четвёртому кораблю ладожской серии не везло с самого начала. Только в середине ноября 1709 г. прибыл на Олонецкую верфь для его достройки, а фактически для строительства вновь после смерти Р. Бента, корабельный мастер В. Снельгроув. Лес в округе уже был выбран на первые три корабля и строительство затянулось до 2 августа 1711 г., когда А.В.Кикин сообщил об его спуске. Обмеление Ладоги в том году не позволило провести корабль в Санкт-Петербург. На следующий год он попал в «великий штурм», которым его выбросило на мель с такими повреждениями, что его пришлось там же разобрать.
«Выборг» к 1 августа 1710 г. был с помощью подъёмных судов выведен из невского устья за вехи и оставлен до прибытия Петра I. Работами по выводу корабля руководил Ф.М. Скляев. 22 августа того года царь прибыл на корабль и пошёл на нём в Кроншлот, не забыв на следующий день отчитать А.В. Кикина за отсутствие не только стёкол в окнах и варочного котла, но и стульев со столом в каюте. С 3 сентября в Кроншлоте на новоладожском же корабле «Рига» поднял адмиральский флаг Ф.М. Апраксин. Сразу же наскоро укомплектованные корабли были выведены в море на манёвры между Кроншлотом и Красной Горкой для отработки построений в «линии баталии», продлившиеся весь сентябрь.
Мореходные и боевые качества рассматриваемых линейных кораблей возможно оценить по косвенным упоминаниям о их участии в плаваниях с флотом и боевых столкновениях с противником. В июле 1712 г. все три балтийских «первенца» участвовали в погоне за шведскими кораблями под командой К. Крюйса у Толбухиной косы. Погоня ни к чему не привела, но с полудня до захода солнца при свежем западном ветре в бейдевинд, заставившем закрыть нижние порты, корабли уверенно шли в линии баталии. К. Крюйс руководил эскадрой в погоне своеобразно – держал эскадру в естественно замедляющей движение линии баталии, хотя имел перед собой только два шведских корабля и шняву, а спустя два часа поднял сигнал о прекращении погони. Это позволило шведам спуститься под ветер к русским кораблям до полумили, а затем, приведя корабли к ветру, оторваться от возобновившейся погони, не снижая скорости. В июле следующего 1713 года корабли приняли участие в погоне за тремя шведскими кораблями. При попутном ветре в течение неполных пяти часов неприятель стал виден с палубы кораблей, а к восьми часам вечера можно было видеть их корпуса. Погоня, было остановившаяся из-за стихшего ветра, возобновилась во втором часу ночи и к пяти часам утра шведы были настигнуты передовыми кораблями около Гельсингфорса. Внезапно шведские корабли привелись к ветру и, обогнув банку, снова спустились под ветер на прежний курс. Передовой «Выборг» и следующий за ним флагманский «Рига» продолжили свой курс и вылетели на банку. «Выборг» снять не удалось, вечером он переломился, и его пришлось сжечь. Существует, правда, и другое описание погони, в котором утверждается, что шведские корабли также побывали на банке, но удачно с них сошли без повреждений.
Один из архангелогородских «первенцев», «Архангел Рафаил», принял участие в Эзельском сражении в 1719 г. Несколько отстав на первом этапе погони и сражения от более новых «Девоншира» и «Портсмута», капитан Я. Шапизо, командовавший «Архангелом Рафаилом», смог настигнуть флагманский 52-пушечный корабль «Вахтмейстер» и атаковать его с подветренной стороны. В течение получаса экипаж корабля вёл равную артиллерийскую дуэль с противником до подхода другого русского корабля. Поставленный в два огня шведский корабль сдался ещё через полчаса.
Нужно отметить, что мореходные качества «Архангела Рафаила» были оценены ещё во время его перехода из Архангельска в 1713 г. Командир корабля капитан В. Гания и поручик А.И. Кожин, донося о состоянии зазимовавшего в Кольском остроге «Рафаила», отмечали «изрядную» управляемость в непогоду, «по ветру ходит изрядно», «не шаток».
Обстоятельства работы над проектом первого линейного корабля «Выборг» для Балтийского флота, 300-летие ввода которого в строй – 2010 г. демонстрируют характерные черты третьего этапа становления кораблестроительной школы в России. Тогда иностранные «образцы» уже только придирчиво анализируются (отзыв Петра I об «английском корабле» в письме Ф.М. Скляеву), а корабли строятся исключительно по самостоятельному проекту, не имеющего аналога в иностранном кораблестроении. При этом корабли строятся теми же иностранцами, но под руководством и наблюдением отечественных специалистов. Найденные «добрые» пропорции позволили иметь в составе русского флота группу линейных кораблей, которые по своим мореходным и боевым характеристикам не уступали общеевропейским представлениям того времени. Заложенные в них изначально требования по артиллерии, практически осуществленные в ходе реформы артиллерийского вооружения в 1710–1713 гг., опередили подобную практику ведущих морских держав. До середины XVIII в. они были определяющими для вооружения 50 (54)-пушечных русских кораблей. Незначительный по европейским меркам срок службы «первенцев» Балтийского флота, связанный с применением сырой, неподготовленной древесины, был вынужденной мерой, что прекрасно осознавалось отечественными кораблестроителями. Главным при этом были интересы ведущейся войны, необходимость срочного вступления непосредственно в борьбу за обладание Балтийским морем с противником, который имел линейный флот. Эту возложенную на них судьбой задачу первые линейные корабли Балтийского флота «Выборг», «Рига», «Пернов», «Архангел Рафаил», «Архангел Гавриил» и «Архангел Михаил», спроектированные Петром I и построенные его сподвижниками Ф.М. Скляевым, Р. Броуном, Ф.С. Салтыковым, Г.А. Меншиковым, Выбе Геренсом и его сыном Питером Выбе выполнили успешно.